Особенности русских переводов

Когда-то Корней Иванович Чуковский в своей работе "Высокое искусство" писал, что в прошлом (XIX) веке многие переводы делались небрежно, потому что требования к ним предъявлялись слабые, а редакторы кромсали тексты по своему усмотрению. Увы, если бы Чуковский дожил до наших дней, он вновь убедился бы в известной истине, что история повторяется.

Русские читатели впервые познакомились с "Анжеликой" в 1971 году, когда вышел первый том в переводе К. Северовой. Через два года за ним последовал седьмой, в переводе Г. Сафроновой и К. Северовой. Переводы были сделаны добротно, и книга вполне могла стать популярной по-настоящему. Это была эпоха книжного дефицита и цензуры, когда тиражи были высокими, число наименований - сравнительно небольшим, а число издательств - ограниченным. Книги тогда большей частью не покупали, а доставали, получали по талонам за сданную макулатуру, выигрывали по подписке, и "Анжелика" со временем стала редким и дорогим изданием. Однако в конце 1980-ых годов ее стали переиздавать, а вскоре появились переводы шестого и четвертого тома, сделанные, соответственно, К. Северовой и Е. Татищевой. Цензура ушла в прошлое, появилось множество новых издательств. Было опубликовано огромное количество ранее запрещенных и замалчиваемых произведений. Приключенческая литература, которая в советские времена составляла предмет охоты книголюбов, тоже получила широкие возможности. Последний год существования СССР и первый год существования СНГ совпали с пиком популярности "Анжелики".

К счастью, многочисленные издания дают нам возможность выбора, но, к сожалению, выбирать иногда приходится между двумя несовершенными вариантами. К "Анжелике" это относится в особенности - неопубликованные ранее тома стали спешно переводить и не менее спешно издавать. А, как известно, спешка до добра не доводит, особенно в книгоиздании. И поэтому выбрать какую-то одну из многочисленных единообразно оформленных серий невозможно. В каждой такой серии есть свои достоинства и свои недостатки, но ни одна из них не может похвастаться оптимальным подбором всех романов.

Прежде всего, надо отметить, что некоторые тома "Анжелики" переводились с сокращенных изданий. Но даже сокращенный перевод можно сделать добросовестно. Как вы думаете, какие этапы проходит книга перед тем, как выйти в свет? Вероятно, после переводчика с ней работает литературный редактор, художественный и технический редакторы, она проходит первую и вторую корректуру, ее вычитывают… Увы, про очень многие книги серии "Анжелика" этого не скажешь. Создается впечатление, что после переводчика к ним и не прикасались. Мало того, что изложение зачастую грешит канцеляритом, встречаются вещи и похуже. Примеров очень много, самый одиозный - из последнего тома, где остались два варианта одного и того же фрагмента. Когда книгу переводили несколько человек, а это видно, литературный редактор даже не позаботился о том, чтобы унифицировать имена. Поэтому мы можем встретить на страницах одной и той же книги Ломени и Ломенье, Йонасов и Жонасов. Особенно обидно, когда досадные погрешности встречаются в хорошем переводе. Например, в шестом томе "Анжелика и ее любовь", в переводе К. Северовой, можно найти иногда не очень удачные конструкции, и даже вещи, вызывающие недоумение. Когда Анжелика говорит Жоффрею, как она любит сыновей, то произносит "Я только однажды подвела их, когда объяснилась с королем…". Так стоит в издании "Книжной палаты". Однако в издании "Каравеллы", вышедшем позже (!) мы видим совсем другие слова: "Я только на один день покинула их, когда…". Разумеется, этот вариант нелеп и неверен, однако именно он тиражируется чаще всего. Безусловно, это результат недобросовестности редакторов.

Однако, несмотря на некоторые погрешности, в целом перевод К. Северовой хорош, хотя перевод Е. Татищевой кажется удачнее и точнее, и остается сожалеть, что несравненно худшие варианты издавались большими тиражами, и вошли во многие серийные издания. "Анжелика и Рескатор" в рижской "белой" серии вообще в целом отличается стилистической неряшливостью. Что можно подумать, когда читаешь, например, такую сентенцию: "Я сторонник, чтобы госпожа Анжелика пошла объясниться с этим типом". Удачнее было написать: "Я за то, чтобы…". В некоторых вариантах (например, "Анжелика в любви") явно видна отсебятина, когда переводчик или редактор добавляет подробности, никоим образом не соответствующие стилю произведения и характерам героев. Кроме того, само название "Анжелика в любви" представляет собой кальку с английского. К счастью, два нормальных перевода шестого тома предоставляют читателю право истинного выбора.

Увы, в книгах цикла мы сталкиваемся со всеми видами ошибок и опечаток, и стилистических, и фактических. Та же путаница между "однажды" и "один день" встречается в "Победе Анжелики", когда героиня рассуждает о том, что Руфь и Ноэми "в один день повисли на виселицах Салема". В "Триумфе Анжелики" на этом месте стоит "однажды повиснут". О стилистической недоработке можно судить, например, и по такому отрывку:
По мере того, как идут годы и накапливается опыт, необходимым становится не столько желание всегда оставаться с теми, кто жив и защищен, что может стать не всегда возможным, сколько обретение шестого чувства, позволяющего прибыть вовремя для оказания помощи в уязвимых точках обороны крепости, иногда даже не зная об угрозе. ("Победа Анжелики", "Анжелика и ее победа").

Иногда создается впечатление, что переводчик не знает, как пишутся французские имена. Переводя французскую книгу с английского языка, он так и называет французского дворецкого Роджером ("Анжелика и король"), а настоятеля французского монастыря в глубине Пуату - отцом Джоном ("Анжелика в мятеже"). Иногда, наоборот, переводчик не учитывает мнения автора в написании имени. Петронелла (Петрониль) Дамур представлялась в романе как Дамурт, особо подчеркивая звук t. Да, t на конце читаться не должно, но если человек просит, почему бы не уважить эту просьбу? Две колдуньи-квакерши назвали свои имена на библейский манер. Поэтому их и следует перевести как Руфь и Ноэминь (или, хотя бы, Ноэмия/Ноэми, что и делается в изданиях АО "Диалог"), а не Рут и Номи (как в издании "Крон-Пресса").

Удивительно, что в "Победе Анжелики", никогда не переводившейся на английский, мы встречаем такой странный гибрид, как имя "Шарль-Генри", принадлежащее маленькому сыну Женни Маниго, усыновленному Анжеликой и Жоффреем, или упоминание о француженке мадам Джонас (а не Жона, или, по крайней мере Жонас, как это имя пишут в других изданиях). В "Триумфе Анжелики" мальчика зовут правильно - Шарль-Анри. Однако все эти неточности меркнут по сравнению с тем, что мы встречаем в одном из изданий "Анжелики и заговора теней", ошибочно названном "Дорогой надежды". Здесь упоминаются Франкуш Дегрие и Майтре Берке! Вы еще не догадались, кто это? Ну, разумеется, Франсуа Дегре и мэтр (по-французски maitre) Берн (буква к вместо н - простая опечатка). Уж не космический ли пришелец прочитал имя François как Франкуш?
Да, хотя в подавляющем большинстве изданий указано, что это перевод с французского, некоторые тома переводились с английского. Даже не зная о том, что английские варианты были сокращены, и в чем эти сокращения заключались, даже не встретив еще Роджера и Джона, вы догадаетесь, в чем дело, прочитав в книге "Анжелика и король" такой разговор:
- Что вы скажете об английских и датских кораблях?
<…>
- Они выходят из Ливерпуля или Гааги... (СП "Смарт", Петербург, 1991)
(В некоторых вариантах говорится просто о датских кораблях, или датчанах, без указания города.) Здесь мы сталкиваемся со случаем "ложных друзей переводчика". Английское слово Dutch на русский язык переводится как "голландец", но путаница возможна, особенно если человек спешит и не в ладу с историей и географией. По-французски же "голландец" будет Le Hollandais, и подобную ошибку сделать нельзя. Этих же датчан мы встречаем у берегов Ла-Рошели, когда "Голдсборо" выходит в океан и проскальзывает перед носом у погони между кораблями голландского торгового флота. Встречаем мы их в варианте "Анжелика в мятеже". "Бунтующая Анжелика" и "Мятежница Пуату" (возможно, переведенные с французского), такой путаницы достойно избежали, правильно распознав голландцев, представлявших в те времена великую морскую державу. Вполне вероятно, что читатель, знающий историю, но незнакомый с английским языком, может, прочитав о датчанах, решить, что автор невежествен.

Порой переводчик путает притяжательные местоимения и времена, а редактор не исправляет его ошибки. Как пример, можно привести сцену из "Анжелики и заговора теней". Жоффрей думает об Анжелике. Разные переводы представляют нам эту мысль по-разному. В переводе Агапова стоит "Кто ее защитит, когда меня не будет рядом?" Поскольку из текста ясно видно, что речь идет о прошлом Анжелики, будущее время тут явно не при чем. В переводе Т. Н. Гордей, тоже, увы, далеком от совершенства, тем не менее, говорится: "Кто ее защищал, когда меня не было рядом?". Далее он невольно будит Анжелику. И в переводе П. П. Агапова мы читаем: "Она прошептала: "Спи, любовь моя!" В переводе Т. Н. Гордей слова эти произносит Жоффрей, что, согласитесь, гораздо логичнее. Ну что же, всем известно, что французский язык славится большим числом времен, да и английский не подкачал. В них и запутаться немудрено!

Не очень приятно читать, как мальтийца Энрико в одном из переводов называют малайцем. Это, конечно, мелочь, но из таких мелочей складывается впечатление о книге. Ироническую улыбку вызывают слова бандита XVII века:
Незачем его связывать. Привяжем камень на шею - и в воду. Один будет ликвидирован!
В переводе Т. Н. Гордей тот же разбойник говорит по этому поводу:
Одним останется меньше!
"Анжелика в Квебеке" переводилась по крайней мере, трижды. Увы, все переводы несовершенны, и в них можно встретить множество огрехов. Например, в переводе Н. Н. Пантелеевой, издававшемся чаще других, Жоффрей говорит Анжелике, что он "когда-то отправил ее к свирепым протестантам в Ла-Рошель" (глава 15). Конечно, Жоффрей не засылал Анжелику к гугенотам. Такая ошибка говорит о том, что переводчик не точно передает содержание, а редактор не знает или не помнит событий пятой книги и, следовательно, не исправляет фактическую ошибку. Однако перевод Н. Н. Пантелеевой, пожалуй, лучше, за исключением некоторых моментов, о которых будет сказано ниже. Скажем, "Сен-Жерменская ярмарка", конечно, более удачное выражение, чем "Сен-Жерменский базар", упоминающийся в переводе И. В. Васильевой издательства "Цицеро".

Можно привести еще один пример. Глава 22 начинается словами: В шесть утра раздался колокольный звон. В Квебеке это означало начало следующего дня. Почему же только в Квебеке? В переводе Н. Н. Пантелеевой все гораздо понятнее: Шесть часов утра… начался их второй день в Квебеке.

В "Дороге Надежды" есть интересный эпизод встречи Анжелики с ее братом Жосленом, который убежал из дома пятнадцатилетним подростком. Он старше Анжелики лет на пять, но в русском переводе (издательства "Крон-Пресс") мы с удивлением читаем, что Жослен старше своей сестры на пятнадцать лет. Истоки ошибки очевидны, и свидетельствуют о чрезвычайной небрежности редакторов и переводчиков, тем более что в том же тексте Жослена называют сорокалетним человеком.

Разумеется, трудно и даже невозможно было требовать от переводчика в условиях спешки, чтобы он прочитал предварительно все предшествующие и последующие тома, хотя в данном случае это более чем желательно. Но, даже работая только с одним романом, можно хотя бы переводить точно.
Тринадцатый том завершается мыслями Анжелики о том, что теперь все будет хорошо, она это чувствует. Далее в разных изданиях мы видим существенную разницу:
Небеса обязаны мне этим! ("Анжелика и ее победа", "Победа Анжелики")
Небеса должны мне это! ("Триумф Анжелики").

Как вы думаете, какой вариант правильный?
Честно говоря, перевод под названием "Триумф Анжелики" тоже очень и очень далек от совершенства. Можно, пожалуй, сказать, что в этом варианте достаточно стилистических ошибок, но меньше ярко выраженных нелепостей.
Скажем, первая фраза "Триумфа" звучит так:
Он знал, что она думала об Онорине, его сильная рука лежала на ее плечах и крепко прижимала к нему; только это могло немного развеять ее печаль.

В "Победе Анжелики" предложение составлено более удачно:
Он знал, что она думает об Онорине, и что единственное, чем он мог помочь ей в этот тяжелый момент - это прижать ее к себе, обняв за плечи.
Однако, "Триумф" содержит пропущенный в "Победе" отрывок, где речь идет о путешествии героев по реке. Это описание природы, вероятно, редакторы сочли его излишним. А возможно и переводчик торопился закончить работу к сроку и сократил текст произведения, а литературный редактор, работавший с ним, не сумел или не захотел понять мысль автора и цель этого отрывка. А ведь описание природы, и размышления, связанные с нею - одно из достоинств романа, и, в особенности, именно тринадцатой книги. Широкая река, несущая свои воды в океан, по которой движется корабль, а во второй половине книги зимние небеса, заснеженная страна, и Анжелика, стоящая в одиночестве перед лицом природы, лицом Вселенной - ее переход от отчаяния к надежде - все это достойно правильного, внимательного подхода.

"Триумф", кроме того, не содержит упоминавшегося выше повторения одного и того же фрагмента, которого не заметили ни предполагаемый редактор, ни предполагаемый корректор "Победы Анжелики".
Предоставляю читателям самим полюбоваться этим пассажем:
Никогда они не были так близки, к чувствам, вызванным этими грустными днями расставания, всегда будут примешиваться воспоминания о самозабвенной любви еноти (вероятно, нежности).
Никогда они не были так близки. Позднее Анжелика в отсутствие мужа будет жить воспоминаниями об этих днях, когда к грустным чувствам перед предстоящей разлукой примешивались чувства страстной любви, нежной и самозабвенной, может быть, никогда еще не достигавшейся ранее. (Победа Анжелики. М., 1993, с. 191)
Эта ситуация напоминает эпизод из "Гекльберри Финна", с неоконченным рисунком, на котором изображалась девушка, которая собирается броситься с моста. У нее три пары рук - простертые вперед, воздетые кверху и прижатые к груди. Художницу, о которой рассказывает Марк Твен, можно простить - она умерла, не закончив работу, но издатели "Победы Анжелики", надеюсь, здравствуют, тем более что за подготовку книги к выходу в свет отвечает немало людей.

Список подобных огрехов можно было бы продолжать и продолжать. Например, в издании второго тома, совершенно нелогично озаглавленном "Анжелика и Версаль", вы обнаружите такие слова: "Они положили барона на диван, который потерял сознание от потери крови". Остается поздравить литературного редактора с выдающимся открытием того, что диван, оказывается, обладает сознанием. Чего и кого только не встретишь на страницах стремительно издававшихся книг! В "Анжелике в мятеже" вы с удивлением увидите упоминание о Меццо-Морте, адмирале таинственного Альгиера. Впрочем, если вспомнить, что Меццо-Морте был адмиралом Алжира, все становится на свои места. Именно Алжир стоит в других изданиях - "Бунтующей Анжелике" и "Мятежнице Пуату". Когда в "Анжелике и демоне" индеец Пиксарет говорит: "Снимать скальпы кремневым ножом - очень трудоемкая операция", невольно приходят на ум современные технические отчеты. В "Анжелике и дьяволице" "СП Интербук - СП Панас" в этом месте стоит просто: "Но снять скальп кремневым ножом трудно". В "Бунтующей Анжелике", в целом неплохом, и, насколько известно, наиболее полном переводе, героиня собирается посоветоваться с арматурщиками, которые, при ближайшем рассмотрении оказываются судовладельцами или же арматорами (по-французски - L'armateur).

К сожалению, часто случается, что ошибку в текст вносит редактор или корректор, хотя перед ними стоит обратная задача. В той же "Победе Анжелики" слова отца д'Оржеваля, очень глубокие и вызывающие множество ассоциаций, были просто испорчены неграмотной правкой. Не могу удержаться и не привести этот фрагмент и ради его самого, благо что он производит более сильное впечатление, чем соответствующее место "Триумфа".
К чести нашей Земли всегда где-нибудь существуют согревающий огонь, мир и богатство. Если бы жизнь затухла повсеместно, если бы повсюду царила нищета, тогда настал бы настоящий конец света.
Мы должны быть благодарны здесь, в плену гиены (надо - геенны) снежной, тем, кто в этот момент танцует и смеется, кто, как король, продолжает выискивать и создавать новые формы красоты, пленяющей глаз и услаждающей душу. Все это значит, что пусть в одном единственном очаге, но продолжают потрескивать дрова, и что для нас жива надежда присоединиться к этому животворному огню, и разделить их пиршество. Надежда не может умереть, если знаешь, что в каком-либо уголке земли еще алеет пламя.

В "Триумфе" в этом месте стоит "наш ад". На мой взгляд, выражение "геенна снежная" удачнее, но старания редактора или корректора не дали ему появиться на страницах книги.
Нельзя не отметить также многочисленные опечатки, переходящие из издания в издание. Например, в "Анжелике в Новом Свете" упоминается некая Бертий Бертело - на самом деле Бертиль Мерсело. Амбруазина де Модрибур в части переводов зовется Бодрикур (эта ошибка встречается в некоторых английских и других иностранных изданиях.) Однако все вышеописанные погрешности могут быть исправлены с помощью тщательного редактирования и корректуры. Гораздо хуже обстоит дело с многочисленными купюрами, пример одной из которых уже приводился. Об этих сокращениях стоит поговорить отдельно.

В них далеко не всегда виноваты создатели русских переводов. Причина здесь и в английских, и даже во французских изданиях. (Можно даже встретить мнение, что самая полная версия "Анжелики" - немецкая.) Английским изданиям этой книги, тоже, увы, не очень повезло. Если первый, шестой, седьмой тома выходили без сокращений, то второй том "Путь в Версаль", третий ("Анжелика и король"), четвертый (который вышел в Англии под названием "Анжелика и султан", а в США - как "Анжелика в Берберии"), оказались сильно урезанными. "Путь в Версаль" выходил на русском языке многократно в сокращенном переводе, и гораздо реже - в относительно полном. Многие сцены просто пропущены, причем пропущены по непонятной причине. Кому, например, помешал рассказ об аресте Фуке д'Артаньяном? Это всего несколько строк, но в большинстве изданий мы встречаем только простое упоминание, без подробностей.

Автор, например, искусно и легко рассказывает нам, как молодой Людовик XIV стал добиваться абсолютной власти, об отношении к этому его окружения, причем переносит нас во дворец сразу с берега Сены, где Анжелика находит труп шарманщика. Начинается этот фрагмент со смерти Мазарини. Она только упоминается в издании "СП "Смарт" и многих других, в то время как в изданиях "Урал-Советов" и "Весніка" мы ясно видим параллель между смертью нищего шарманщика и всесильного кардинала. В сокращенном переводе, тиражировавшемся очень и очень часто, этот фрагмент неполон, он занимает три небольших абзаца и кратко излагает то, что во всей полноте предстает перед нами в переводе А. П. Науменко.
Совсем отсутствует в большинстве изданий такой отрывок:
Двор скептически улыбался. Король составил себе расписание на каждый день: игры в мяч, любовницы, но прежде всего, работа, интенсивная, непрекращающаяся, скрупулезная. Люди недоверчиво качали головами. Это долго не продлится, говорили они.
Это длилось пятьдесят лет.
Автор предоставляет нам возможность полюбоваться красочной картиной жизни Парижа. На Новом мосту мы встречаем бродячих актеров, поющих песенки, которые для них сочинил Отверженный поэт, воров, цветочницу, знахаря, индейца, о котором потом будет вспоминать Анжелика… В переводе П. П. Агапова, о котором говорилось выше, вся эта сцена сильно сокращена, что безусловно портит впечатление.

Во всех английских и в русских изданиях второго тома пропущена самая первая глава - "Ночь в Париже". Она композиционно соответствует главе "Ночь в Квебеке", где перед нами проходят персонажи, которым суждено играть главные и второстепенные роли на протяжении всего романа. Глава "Ночь в Париже" тоже (хотя "тоже" должно относиться к главе, посвященной Квебеку), представляет нам людей, которые появятся на последующих страницах. Это и король, и Мари-Аньес, и мэтр Буржю. Вместо этого нам скороговоркой пересказывают содержание предыдущего тома. Надо со всей справедливостью сказать, что в переводе А. П. Науменко этой скороговорки нет. Однако нет и первой главы. Русские переводчики работали с неполным вариантом, и в результате читатели получили превратное представление об оригинальном тексте, ведь отличие в деталях, даже если оно и не осознается сразу, подчас формирует о книге совсем другое впечатление. Собственно говоря, издательства, прежде чем заказывать перевод произведения, должны были изучить имеющиеся издания на языке оригинала и выбрать наиболее полные и качественные варианты текста.

Кроме того, не следует забывать об одной важной особенности цикла. Некоторые эпизоды, на первый взгляд, незначительные, впоследствии имеют свое продолжение. Вспомним хотя бы эпизод, когда Анжелика и Ла Полак (Полька последующих книг) отправляются в цыганский табор в поисках Кантора. На обратном пути их подвозят какие-то купцы. В сокращенном переводе больше никаких подробностей об этих людях не сообщается. Но в переводе А. П. Науменко молодой купец, подвозивший Анжелику, оказывается гугенотом из Ла-Рошели Габриэлем Берном! Тем самым Берном, который годы спустя еще раз помог героине в отчаянном положении, и был, в свою очередь, спасен ею.

С таким же обстоятельством мы сталкиваемся в третьей книге "Анжелика и король". Английский вариант вышел невероятно урезанным, а некоторые русские издания добавили свое, в результате чего эта книга иногда производит впечатление не связанных между собой эпизодов. Когда знакомишься с циклом дальше, некоторые вещи вызывают недоумение. Все мы помним мэтра Савари, путешественника, аптекаря, химика, врача. Это очень удачный и привлекательный образ, многогранный и интересный. Можно только порадоваться, что мы читаем повествование о нем на хорошем русском языке. И вот мы с удивлением обнаруживаем, что мэтр Савари знаком с Анжеликой, что она доставала для него мумие, что обнаружила интерес к науке… Однако в "Анжелике и короле" Савари мелькает только пару раз в незначительных эпизодах. Вся история с мумие была просто убрана из английского издания. Там же пропущена беседа Анжелики с Ла Рейни и Дегре. О последствиях этой беседы Анжелика вспоминает уже в "Заговоре теней". Все купюры перешли и в русские издания.

Многочисленные сокращения, как крупные, так и мелкие, когда в одной главе пропущено несколько строк, часть диалога - в другой, одно или два слова - в третьей, вообще создают превратное представление о произведении и его авторе, и его персонажах. Во многих случаях такие сокращения производились французскими издателями. Так, беседа Анжелики с Кольбером и королем, та, где речь идет о морской торговле, в одних французских изданиях представлена в виде диалога, в других - в виде описания. К счастью, английские переводчики воспользовались лучшим вариантом, и в русском тексте (пер. П. П. Агапова) эта беседа представлена полностью, или почти полностью.

Четвертый том на русский язык переводился дважды. Перевод, сделанный Е. Татищевой с французского полного издания, оказался одним из самых лучших во всей серии. Однако был сделан и другой перевод с издания американского ("Анжелика в Берберии"). Сравнивая их, мы видим, что "Анжелика в Берберии" страдает от множества сокращений. Например, пропущен эпизод, когда Анжелика пыталась совершить побег в Алжире. Английские читатели, знакомые с оригинальным и английским текстами, утверждают, что фрагменты и главы пропускались тут и там, беспорядочно. Но самое удивительное, в "Анжелике в Берберии" отсутствует последняя страница, после слов: "Где найти эту землю? Где?" А ведь дальнейший текст содержит важные размышления героини, и, главное, сцену ее ареста! Можно только посочувствовать англоязычным читателям, которые, в отличие от нас не имели возможности прочитать полный вариант.

Пятый том, переводившийся неоднократно, тоже предоставляет нам право выбора. В большинстве изданий, независимо от качества самого перевода, отсутствует небольшая глава, повествующая о том, как Анжелику спасли монахи монастыря, где находился и ее брат Альбер. Главу эту можно обнаружить в версии "Бунтующая Анжелика". Во всех же прочих после того, как Анжелика и Альбер узнают друг друга, сразу же следует сцена болезни Онорины.

"Искушению Анжелики" не так повезло, как "Неукротимой", хотя английский вариант не был сокращен. Нам известно только одно издание, выпущенное "СП Интербук - СП Панас", которое можно назвать полным, хотя оно, безусловно, нуждается в редакторской руке. В остальных опубликованных на русском языке вариантах кратко и бегло изложен важный разговор Жоффрея с Сен-Кастином, где речь идет о судьбах индейцев в Америке. Разумеется, для тех, кто считает Анжелику дешевым чтивом, этот эпизод покажется лишним. Но чем же тогда объяснить отсутствие главы, где Курт Риц сообщает Жоффрею о встрече Анжелики и Колена? Здесь, вероятно, имеет место простая небрежность, но читателям от этого не легче.

"Анжелика и Демон" переводилась несколько раз, и с французского, и с английского. К сожалению, наиболее часто издавался сокращенный перевод. А в дальнейшем этот перевод сокращали еще и еще. В начале книги несколько урезана беседа Анжелики и Жоффрея. Мотивировка некоторых поступков, открывающаяся в этом диалоге, осталась неизвестной английским читателям, а также части русских. Однако если обратиться к более полному, французскому тексту, то все становится понятнее. Этот полный вариант выходил в издании "СП Интербук - СП Панас", к сожалению, опубликованном только один раз. Да, этот вариант есть в Сети, но Сеть все же доступна далеко не всем.

В рижском "белом" издании дается перевод с французского, но он сокращен очень сильно. А в "зеленой" серии издательства "Веснiк", выгодно отличающейся от остальных полным вариантом второго тома, по каким-то причинам решили сделать книгу "Анжелика и Демон" на несколько страниц короче. И не нашли ничего лучшего, как оборвать текст, где разговор идет о поездке в Квебек, словами: "И в душе очаровательной красотки шевельнулась грусть…." А ведь такое определение, как "очаровательная красотка", не подходит к тому образу, который создала Анн Голон.

Что же касается "Анжелики и заговора теней", то здесь мы сталкиваемся с теми же самыми мелкими купюрами, из-за которых бледнеет общая картина. Например, сокращена характеристика Дегре в начале пятой главы последней части ("Приезды и отъезды"), и часть главы девятой. Сначала говорится о том, что корабли Жоффрея скоро придут в Квебек, где люди смогут отдохнуть, и тут же добавляется: "В свою очередь, флот Пейрака тоже готовился к отплытию". Почему же "в свою очередь", ведь именно об этом флоте и говорилось только что? Оказывается, здесь недостает размышления о другом корабле, которому предстоит трудный переход через Атлантику, и воспоминания о Париже. Пропущенный фрагмент не так велик, но его отсутствие вызывает ощущение оборванной мысли. Хотелось бы еще отметить, что в переводе А. П. Третьякова ("Анжелика и заговор темных сил"), подразделение глав отличается от остальных изданий.

Последние три романа на английский не переводились. Следовательно, эффект испорченного телефона здесь невозможен. Но мадам Анн Голон неоднократно возмущалась тем, что текст последних трех романов испортили французские публикаторы. В особенности это относится к "Квебеку". Там имеют место сокращения, подобные тем, что были в "Короле", и вошли в разные издания. Где-то описание чувств и мыслей заменено простой констатацией факта. В русских изданиях, как уже говорилось выше, тоже имеются свои собственные сокращения. Например, в двадцать второй главе пропущено несколько абзацев, где Маколле, Эртебиз и Аристид беседуют о торговле ромом и перегонных аппаратах. Снова и снова мы видим, как переводчики и редакторы примитивизируют текст, лишают его красок.

"Дорога Надежды" выходила несколько раз без указания переводчиков. Увы, эта книга тоже служит примером того, как сокращения могут исказить впечатления о произведении. В издании "Крон-Пресса", например, выпущен небольшой фрагмент, повествующий о деталях путешествия Анжелики и Жоффрея в Вапассу, после рождения близнецов. Речь там идет о Шепли (Шаплей, Шейпли), о его беседе с Анжеликой. Отсутствует несколько строк в конце тридцать первой главы, где Женни Маниго покидает Вапассу, оставив там своего сына. (Все эти эпизоды присутствуют в издании АО "Диалог", 1992 г., куда включен и "Заговор теней"). А в конце, где Анжелика размышляет о стремлении к добру и справедливости, текст отличается всего несколькими словами, которые, однако, придают всей фразе несколько иной смысл.
Мир не был слеп.
Он был всего лишь вял и инертен, не обладал стремлением к справедливости и любви. (издание "Крон-Пресса")
Нет, мир не слеп. Но он вял, в нем нет подлинного стремления к справедливости и любви. (издание АО "Диалог")
Не говоря уже о том, что повторение "был" здесь не к месту, между отсутствием стремления и отсутствием подлинного стремления существует, согласитесь, разница.

Самая дикая ситуация сложилась именно с тринадцатой книгой. До сих пор обсуждались ее относительно полные русские версии. Упомянутый выше пропуск описания природы и многочисленные ошибки, конечно, портят впечатление. Но при всех своих недостатках эти работы все же дают нам представление о романе. Однако в большинстве серийных изданий мы встречаем вариант, урезанный наполовину (под названием "Анжелика и ее победа"). Пропущена не одна глава, а десять, причем в самом начале. И вот читатель, на последней странице "Дороги надежды" распростившись с главными героями в Тадуссаке, вдруг переносится на год вперед и застает Анжелику одну с детьми в разрушенном Вапассу. Многочисленные намеки дают некоторое представление о том, что произошло, но этого, конечно, мало. Стоило сокращенному варианту попасть в серийное издание, как разные издатели продолжали тиражировать его без изменений, несмотря на то, что более полные версии вышли практически сразу после урезанной.

Разумеется, причины подобных сокращений могут быть самыми разными. Торопливость - да, и если эту торопливость можно объяснить ситуацией в нашем книгоиздании начала 1990-ых, то в Англии и в Америке 1960-1980-ых годов никаких серьезных катаклизмов, могущих повлиять на качество выпускаемых книг, вроде бы не отмечалось. И почему урезали текст французские издатели? Думается, кроме небрежности, имела место предвзятость в отношении книги, возможно даже, предвзятость не совсем осознанная. Границы жанров достаточно зыбки, однако "Анжелику" много раз заносили в рубрику любовного романа. Будучи в плену этого убеждения, издатели могли посчитать некоторые сцены излишними, а тщательное следование авторской мысли - ненужным. А результат был очень печальным - представление о книге оказалось искаженным.
Все вышеперечисленные версии были впервые опубликованы на русском языке в начале 1990-ых годов. С тех пор положение в книгоиздании значительно улучшилось, в некоторые серии были помещены лучшие переводы. Не может, например, не радовать, что в изданиях АСТ последних лет "Любовь Анжелики"/"Ан-желика и ее любовь" публикуется в наиболее удачном переводе Е. Татищевой, и "Бунтующая Анжелика" в переводе М. Пахомовой, Е. Ринг и Г. Скоробеднова. Однако тринадцатому тому не везет по-прежнему (только в "Веснiке" поместили первую половину в отдельном томе, после второй, не позаботившись, правда, о качестве текста). Нет и полного перевода "Анжелики и короля". Мы надеемся, что, несмотря на юридические сложности, в будущем все же появятся достойные переводы всех томов Анжелики, причем томов, переработанных и исправленных самим автором.