«Искушение Анжелики / Анжелика в Голдсборо» (фр. La Tentation d’Angelique) (1966). Часть 2. Глава 9

Жоффрей де Пейрак вскочил от неожиданности.

— Что? Что вы сказали?

Ему сообщили, что госпожа де Пейрак, одна со своим сыном, отправилась в деревню Брансуик-Фолс, чтобы отвести туда маленькую англичанку.

Об этом ему сказал как бы между прочим Жак Виньо, с которым он встретился у мыса Смол, в окрестностях Попхема, куда граф прибыл два дня тому назад вместе с бароном де Сен-Кастином.

Ящики с товарами, предназначенными для обмена, задержавшиеся из-за нехватки кораблей, прибыли из Хоуснока в сопровождении плотника и солдата.

— И когда госпожа графиня приняла это странное решение?

— Через несколько часов после вашего отъезда, господин граф, в тот же день…

— Разве ей не передали письмо, где я предупреждал о моем возможном отсутствии в течение нескольких дней и просил ее терпеливо ждать в фактории Голландца моего возвращения?

Ни тот, ни другой ничего об этом не знали. «Какая неосторожность! — думал Пейрак. — Особенно в связи с этими слухами о возможном начале войны. А фактория Голландца представляла из себя своего рода укрепленный лагерь… Никакого риска… Но отправиться в глубину территории и почти без сопровождения?..»

— Кто идет с ними?

— Оба Мопертюи.

— Какая нелепая мысль пришла ей в голову! Самая нелепая! — воскликнул он в сердцах.

Он очень сердился на Анжелику, но в то же время испытывал глубокое беспокойство.

Действительно, какая странная идея! Просто уму непостижимо. Никогда не знаешь, что ей придет в голову! Когда он ее снова увидит, он как следует отругает ее и даст понять, что несмотря на все преимущества их положения, в этих местах не может долго сохраняться безопасная обстановка, особенно здесь, к западу от Кеннебека. Жоффрей подсчитывал в уме: после его отъезда прошло три дня, и, судя по всему, столько же прошло после отъезда Анжелики в сторону приграничной деревни… Итак, где она может сейчас находиться?..

Шел дождь, туман покрывал бухту, со стороны которой слышался шум нараставшего морского прибоя, создававшего вихревые потоки вокруг прибрежных островов, уже наполовину ушедших под воду.

Из-за этого сильного весеннего прибоя многие европейцы и индейцы, которые должны были прибыть сюда морем, опаздывали.

Великий Вождь племени тарратинов Матеконандо решил, что нужно дождаться прибытия всех. А пока велись предварительные переговоры. В воскресенье капеллан барона де Сен-Кастина, бородатый монах-реформат с обветренным, как у пирата, лицом, отслужил мессу.

Наконец, во вторник утром здесь собрались жители всей области, которая на всем необъятном побережье носила имя Малого залива Мэн. Прибыли последние ящики с товарами, и началась церемония открытия ярмарки. И именно в это утро Пейрак узнал о безрассудном поступке Анжелики.

Где она могла сейчас находиться? Вернулась ли она в Хоуснок? Или же, как они ранее договаривались, она добралась по реке Андроскоггин до устья Кеннебека в бухте Мерримитинг, где Корентен Ле Галль должен был их ждать на борту «Ларошельца»?..

Размышляя таком образом, он решил вызвать к себе своего конюшего — бретонца Жана Ле Куеннека.

Он велел ему как следует подкрепиться, проверить оружие и обувь с тем, чтобы быть готовым совершить как можно более быстрый марш-бросок.

Затем он сел за стол и нацарапал несколько слов, в то время как один из испанских солдат его личной охраны почтительно держал рожок с чернилами.

Когда бретонец вернулся, готовый отправиться в путь, он передал ему письмо, добавив устно несколько дополнительных инструкций.

Если Жан найдет госпожу де Пейрак в фактории Голландца, то они должны немедленно вернуться в Голдсборо. Если же она задержалась в Брансуик-Фолсе, то он, Жан, должен отправиться туда. Вообще, в любом случае он должен сделать все возможное, чтобы во что бы то ни стало разыскать госпожу де Пейрак, где бы она ни находилась.., и затем кратчайшим путем доставить ее в Голдсборо…

Получив четкие указания, бретонец отправился в путь. Пейрак должен был напрячь всю свою волю, чтобы перебороть острую тревогу по поводу Анжелики и переключить все свое внимание на предстоящие переговоры.

По призыву барона де Сен-Кастина всем этим бедным людям пришлось проделать большой, часто небезопасный путь.

Помимо индейцев из здешних племен, здесь собралось немало белых разных национальностей. Несмотря на противоречия, существовавшие между королевствами, откуда они были родом, они охотно откликнулись на приглашение барона участвовать во встрече с властителем Голдсборо.

Сюда прибыли два десятка английских торговцев из Пемаквида и Кротона, с берегов Ойстер Ривер (Устричной Реки), из Вискассета, Томастона, Вулвича, Сент-Джорджа и Невагана. Приехали владельцы мелких факторий, расположенных на берегах фиордов залива Мусконгус, на реке Дамарискотт и в устье Кеннебека, а также их соседи, с которыми они то сражались, то меняли предметы домашнего обихода на молоко их немногочисленных коров. Прибыли также акадийские французы — поселенцы и рыбаки, в том числе один дюмарец и один галатинец с Острова Лебедей, где они выращивали цветы, овец и картофель, по соседству с прямыми потомками Адама Уинтропа из Бостона. Явились голландцы из Кампдема и даже убеленный сединами старик-шотландец с гранитных берегов острова Монеган — некто Мак Грегор, прибывший со своими тремя сыновьями, чьи разноцветные шерстяные шарфы колыхались при порывах ветра.

Власти штата Массачусетс всегда рекомендовали англичанам и голландцам обращаться за содействием к графу де Пейраку, если у них возникали какие-либо проблемы с их отдаленными факториями, расположенными на диких берегах залива Мэн, в окружении сомнительных французов и агрессивных индейцев. Заниматься там какой-то деятельностью было очень рискованно.

Акадийцы следовали советам барона де Сен-Кастина.

В то же время шотландцы всегда поступали так, как сами считали нужным…

Все были в сборе.

Снова думая об Анжелике, Пейрак в душе клял женщин, чьи капризы, пусть иногда и очаровательные, чаще всего возникали совсем некстати, нарушая планы мужчин и усложняя им жизнь.

Взяв себя в руки, он вышел к гостям, в окружении своих испанских телохранителей, одетых в доспехи и стальные шлемы.

Рядом с ним был барон де Сен-Кастин. Навстречу им вышел великий вождь Матеконандо в своем самом великолепном одеянии из кожи лани, отделанном ракушками и иглами дикообраза. Его смазанные тюленьим жиром длинные волосы были покрыты плоской круглой шляпой из черного сатина, с маленькими полями, украшенной белым страусиным пером, каковому было по меньшей мере сто лет.

Один из его предков получил эту шляпу от самого Веррацано. Этот флорентийский путешественник, служивший королю Франции Франциску I, пришел сюда на своем полуторастотонном корабле и сначала назвал эту страну Аркадией из-за ее красивого зеленого покрова. В несколько измененном виде это имя так и осталось.

Отлично сохранившееся и лишь слегка пожелтевшее страусиное перо, которым был украшен этот головной убор сеньора XVI века, свидетельствовало о том, с какой заботой индейцы, в общем довольно грязные и неопрятные, хранили свои реликвии.

Верховный вождь надевал эту шляпу лишь в самых торжественных случаях.

Жоффрей де Пейрак вручил вождю тарратинов дамасскую шпагу из золота и серебра, несколько отделанных украшениями футляров для бритвы, ножниц и ножей, несколько саженей дорогой синей ткани.

В обмен индеец преподнес ему несколько перламутровых раковин и горсть аметистов.

Это был символический жест дружбы.

— Я знаю, что ты не жаден до мехов, главное для тебя — это наш союз.

«Поймите меня, — сказал де Сен-Кастин Пейраку, — я хочу отучить индейцев от войны, иначе через несколько десятилетий этих людей уже просто не будет на свете».

Великий вождь тарратинов ласково положил на плечо барона де Сен-Кастина свою руку и с восхищением посмотрел на него.

Среднего, и даже ниже среднего роста, но необычайно энергичный, живой, выносливый, сильный, и в то же время отзывчивый, он пользовался большим уважением у окрестных племен.

— Я сделаю его своим зятем, — доверительно сказал Матеконандо Пейраку, — он будет моим наследником и после меня станет вождем эчеминов и прочих племен.

Назад | Вперед