«Триумф / Победа Анжелики» (фр. La Victoire d’Angélique) (1985). Часть 13. Глава 49

Из кошелечка на руку Анжелики, как только она развязала шнурок, выскользнули две сережки, серебряные и с гранатами. Анжелика вспомнила, что именно они были на Дженни Маниго де Ля Рошель, в день, когда ее увели индейцы. Анжелика смотрела на них с волнением и очень надеялась, что ее кольцо также дойдет до Дженни. Она, было, хотела рассказать Шарлю-Анри о его матери, но и на этот раз сдержалась.

Голод совсем их ослабил. Их чувствительность обострилась. Самые незначительные мелочи действовали им на нервы, и никогда нельзя было с уверенностью сказать, с какой стороны последует шок.

Она испытывала то же, что и дети, хотя малышей было легче развлечь. Но Анжелика опасалась за Шарля-Анри.

Она знала, что у него не осталось приятных воспоминаний о временах, когда он с индианкой кочевал из вигвама в вигвам в течение шести месяцев. Он всегда избегал говорить об этом и не отвечал, если его спрашивали на эту тему. Если, с другой стороны, он признал в ней мать, то, может быть, его рана затянулась? Напомнив, она возможно разбередит эту рану, разбудит его тоску и погрузит в меланхолию. В Вапассу он научился улыбаться, но произошло это в течение нескольких месяцев. Она убрала скромные украшения в мешочек.

Позже она отдаст их ему, тогда он будет старше, тогда они смогут собраться за столом у Абигаэль, которую он любил, потому что она одна сумела утешить его в печальные времена.

Она установила ловушку Пенгаши недалеко от их дома, под деревом, в месте, которое показалось ей подходящим. Она даже пожертвовала кусочек мяса для приманки. Орудие браконьера! Ее отец выслеживал их в своих владениях. Другие сеньоры, побогаче, имели егерей, которые схватив злоумышленника, передавали его в руки правосудия, и он приговаривался к повешению. Но господин Сансе де Монлу не был богачом, егерей у него не было, и он никого не отправил на виселицу. Иногда, господа, не менее голодные, чем их вассалы, устраивали целые битвы на своих территориях, с целью поделить оленя.

Она думала обо всем этом, и стальной капкан чуть было не сомкнулся вокруг ее запястия.

В Америке большинство добывало мясо при помощи лука и стрел, белые и индейские вожди имели ружья. А вот ловушки применялись в основном для отлова зверей с ценным мехом, — разменной монетой, которую следопыты и путешественники по весне клали на прилавки, чтобы получить в обмен топоры, ножи, лезвия шпаг, огненную воду и многое другое.

Анжелике все это не очень нравилось. Ей было неприятно представлять железный лязг капканов, калечащих маленьких зверушек. В юности она не была так чувствительна на счет животных. Но Онорина с ее манерой олицетворять себя со зверями, со всяким невинным созданием, изменила ее отношение.

Люди пришли сюда, потом ушли, и ситуация казалась ей теперь еще хуже, чем прежде. Они дали им еды еще на несколько дней, но отравили надежду.

Представляя эту маленькую семью, бредущую через заснеженные равнины, она думала, что надолго, если не навсегда оказалась запертой здесь.

Она думала с надеждой, что Пенгаши расскажет о ней. Все узнают, что она жива.

Но удастся ли Пенгаши добраться до людей? Путь был бесконечным, бури

— смертельными. Под ударами зимы вся дичь исчезла как на небе так и на земле. С ружьем индеец что-нибудь сумеет подстрелить. Она не жалела, что дала ему оружие.

В крайнем случае они съедят собаку.

Она мечтала о вкусной и сытной еде, которой ее угощали в Салеме, и она позвала Рут и Номи на помощь. Она проснулась от собственного крика отчаяния, который напугал детей.

Она вспомнила о лошадях. Когда началась атака индейцев, она увидела краем глаза табун, несущийся прочь, словно они угадали близкий конец Вапассу.

Они спустились на юг. Они будут искать новые земли. Свободные, они вновь обретут свой инстинкт, снова объединятся в табуны…

Но Мэн — это такой суровый край, полный обрывов и пропастей, к тому же зима нагрянула так внезапно…

Не думать. Представлять, что они счастливы, что они нашли свою территорию. Их приучили жить на улице, и к концу лета многие из них становились необузданными и дикими.

Малыши хныкали в полный голос, а Шарль-Анри склонился над ней:

— Вы плачете, матушка! И вы кричите: лошади! лошади!..

Она облокотилась на подушку и притянула к себе детей.

— Не плачьте больше. Я видела, как они убегали. Не надо грустить. Они найдут дорогу. Они пройдут тропами, где меньше снега и больше травы.

Нужно было бороться против безумия тишины, и она любила поговорить с детьми, поддержать их внимание по утрам.

Она говорила, что их собака была гораздо умнее, чем они думали, она почувствовала приближение пожара и убежала искать Онорину, которая была у ирокезов. Когда Онорина вернется, она научит их стрелять из лука.

Их мордашки осветились, когда имя Онорины было произнесено.

— Онорина, моя крошечка! Мое сокровище.

Онорина выживет. Она сильнее их всех.

Назад | Вперед