С. Щепотьев. Супруги Голон о супругах Пейрак. Ч.8

Но вот позади Версаль с его пышностью и интригами. Четвертая книга романа уводит от него Анжелику все дальше.
Как уже было сказано, пренебрегая наставлениями Дегре, Анжелика, преследуемая своим другом-полицейским, устремляется в Марсель.
Там Дегре убеждается, что неукротимая маркиза дю Плесси выиграла поединок.
Это была в известном смысле пиррова победа. Количества и размеров предстоящих испытаний Анжелика, конечно, себе не представляла.
Странствия Анжелики и Жоффрэ по Средиземноморью - не что иное, как дань традиции рыцарского куртуазного романа, к которому, как мы говорили ранее, обратились авторы: именно в куртуазной литературе, "как в греческом романе, любовники соединяются, помытарствовав и натерпевшись по белу свету" /1/. Снова корни произведения Голон уходят в глубь истории романа: "Элемент странствований... - один из необходимых в организме греческого романа; соединение его с эротическою данною и составляет, в сущности, канву романа" /2/.

1. А. Веселовский. Избранные статьи. Л. 1939, с. 12.
2. Там же, с. 41.

Картина, предстающая перед глазами читателей "Неукротимой Анжелики" и некоторых страниц "Анжелики и ее любви", содержащих ретроспекции из жизни Пейрака-Рескатора - ярчайшая фреска интереснейшего района земного шара, средоточия культуры и сложнейших взаимоотношений народов Европы, Азии и Африки, выработавшего даже свой общий язык - сабир, кишащего купцами, пиратами, певцами, поэтами, невольниками, гаремами. Пожалуй, в известном смысле размашистый эпитет А. Иноверцевой - "черт знает, какой Восток" - применим все же к этой области, где переплелись языки, культуры, религии и нравы народов, начиная с древнейших времен.

Впрочем, маршрут Анжелики легко проследить по географической карте. Напомню его: Марсель - Антибы - Специя - Тоскана - Горгонзола - Корсо - Капрайя - Корсика - Сицилия - Кеос - Киклады - Крит - Мальта - Алжир - Мекнес - Сеута.

Авторы показывают нам Средиземноморье, берега которого "сделались еще более цветущими по причине благосостояния обитателей и отсутствия всякой унылой религии или унылого законодательства" /1/ в IX-X веках, но в XV-XVI стали "ареной ожесточённых столкновений между христианскими державами Европы и мусульманской Турцией" /2/.

1. Декс П. Указ. соч., с.519.
2. Маховский Я. История морского пиратства. М., 1972, с. 67-68.

Супруги Голон доносят до нас все своеобразие этого удивительного района земного шара: и его "певучесть", и колоритность разношерстного племени "джентльменов удачи", и хаос, который был следствием упомянутых выше религиозно-политических столкновений.
Пестрота средиземноморской одиссеи Анжелики кажется невероятной. Но что поделать: авторы поместили свою героиню в "традиционный очаг морского разбоя", в котором "к концу средневековья... возник мощный центр пиратства, вошедшего в историю под названием Берберийского, который в течение трех столетий терзал средиземноморскую навигацию и торговлю" /1/.

1. Там же, с. 67.

Достоверны здесь и герцог Луи Виктор де Рошешуар де Мортемар де Вивонн (1636-1688), брат мадам де Монтеспан, адмирал королевского флота, меценат, остроумный оратор и писатель; и калабрийский пират Меццо-Морте (ум. 1698), ставший принцем и адмиралом Алжира /1/, и описание невольничьего рынка - Батистана, "который был крупнейшим рынком невольников" /2/, и описания судеб и быта тех, кто попал в плен к берберам: "Самой трагичной была судьба тех невольников, которые попадали на галеры. С этой целью отбирались люди физически сильные - их приковывали к борту корабля у весла. Пища рабов на галерах состояла из сухарей и иногда каши, а единственным напитком была вода, заправленная небольшим количеством уксуса и оливкового масла. Что же касается взятых в плен христианских женщин, то молодых и красивых направляли в гаремы, а старых и некрасивых использовали на домашних работах" /3/.

1. В 1683 году Луи XIV выслал против него экспедицию адмирала Абрахама Дюкена, который его пленил. Меццо-Морте обещал не выступать против французов, получил свободу, но нарушил клятву, захватил в плен алжирского дея и правил страной под именем Радж-Хусейн. В схватке со следующей экспедицией французов был убит.
2. Маховский Я. Указ. соч., с. 91.
3. Там же.

На корабле де Вивонна Анжелика покидает Марсель. И здесь ее ждет встреча с Никола-Каламбреденом, прикованным к веслу каторжником. Именно по милости Никола, поднявшего бунт на корабле, чтоб, освободившись, вновь обрести Анжелику, судно, сбившись с курса, разбивается о скалы. Анжелика, отвергнувшая любовь бандита Никола, попадает в руки корсиканского короля пиратов Паоло ди Висконти, затем бежит из его плена на корабле провансальца Мельхиора Паннасса и попадает в рабство к пирату д'Эскренвилю - женоненавистнику дворянского происхождения, который после всяческих издевательств продает ее за баснословную цену - 35 тысяч пиастров - на невольничьем рынке в Канди Рескатору. Так Анжелика встречается с человеком, о котором слышит очень много с самого начала своих странствий, но не знает главного - того, что он ее муж, Жоффрэ де Пейрак. А потому бежит и от него, чтобы вскоре угодить в ловушку Меццо-Морте, подарившего ее султану Марокко Мулаи Исмаилу.
Вторая половина книги дает картину Марокко начала царствования Мулаи Исмаила (1647-1727), жесточайшего тирана, собственноручно казнившего около 500 человек и жестокими репрессиями объединившего страну, дотоле раздираемую "противоречивыми влияниями Европы, Африканского Средиземноморья и тропической Африки" /1/.

1. Жюльен П.А. История Северной Африки. М.,1961, с.33.

Двадцатипятилетний африканский монарх - идеальный персонаж для свойственной роману системы образов-перевертышей, поскольку и в политике, и во вкусах это своеобразный двойник Луи XIV. Король-Солнце делает Версаль памятником своему величию - Мулаи Исмаил дублирует его строительством новой столицы - Мекнеса: "Строительство дворца в Мекнесе и в Версале происходило в одни и те же годы, а контакты дипломатов и обмен послами между дворами Мулаи Исмаила в Мекнесе и Луи XIV в Версале были в последние десятилетия XVII в. многочисленны" /1/. Луи предпочитает, чтобы его дворяне проводили время у него на виду и старается не оставить им времени на провинциальные заговоры - Мулаи занимает строительством мекнесского дворца ежедневно 30 000 человек: "Занятость общества принудительным постоянным трудом не позволяет ему думать об изменении навязываемого режима. "Если мешок с мышами, - красочно объяснял свою систему сам Мулаи Исмаил, - не трясти беспрерывно, то мыши прогрызут в нем дырку и сбегут" /2/.

1. Dziubinski A. Historia Maroka. Wroclaw, 1983, s. 329.
2. Там же, с.268-269.

Луи поставил корсарство на службу государству - Мулаи "приказал корсарам отдавать в государственную казну 70% дохода от морского разбоя" /1/. Луи трансплантирует деревья для версальского парка со всей страны - Мулаи идет дальше: для садов Мекнеса саженцы везут к нему из Франции. Султан не ограничивается приглашением французских садоводов: он просит у Луи XIV руки его дочери от Луиз де Лавальер, Марианны, вдовы принца де Конти, племянника Великого Конде...

    1. Там же, с.270.

Триумфальный въезд Мулаи Исмаила в Мекнес наблюдает Анжелика. На стенах этого прекрасного города распинает деспот Колена Патюреля. В его садах происходят многие мрачные эпизоды книги, В великолепном дворце султана Анжелика подвергается насилию и жестокому наказанию за оказанное сопротивление. В Мекнесе она встретилась с еще более резким, чем в Версале, контрастом между роскошью и прелестью антуража и жестокостью царящих нравов, насаждаемых главой государства.
Впрочем, с самим Мулаи Исмаилом она сталкивается только в конце пребывания в его гареме. А до того времени общение ее ограничено беседами с главным евнухом султана - Османом Фараджи, "властью, стоящей за троном". Фараджи - черный семит, родившийся в рабстве. А "негр в Северной Африке был синонимом невольника" /1/. И Фараджи делает все, чтобы "превозмочь свое невыгодное расовое положение". Он - "паук, плетущий паутину", мудрец и провидец. Он, взявший на себя труд обратить Анжелику в новую веру, примирить ее с мыслью о необходимости стать женой султана, тонкий дипломат, обставляющий каждый ход своей игры, неизъяснимо привлекает ее. Оценив Анжелику как женщину, обладающую, помимо прекрасной внешности, еще и незаурядным интеллектом, великий евнух делает на нее крупную ставку в политической игре: "Именно эту женщину он должен был приставить к Мулаи Исмаилу... Она стала бы трамплином, точкой опоры, оттолкнувшись от которой, он кидался бы завоевывать мир под зеленым стягом пророка". Но и поняв, что Анжелика не должна оставаться в Марокко, этот "мягкий, но неистовый негр", встретив готовую к побегу Анжелику, неумолимо заявляет: "Ни одна женщина не сбежала из вверенного мне гарема".

1. Dziubinski A. Указ. соч., с. 314.

И этим подписывает себе смертный приговор: пришедший на помощь Анжелике Колен Патюрель убивает его.
И такое разрешение острой ситуации не случайно: именно дважды распятый Исмаилом Колен, это воплощение несломленного духа, этот не предавший своей веры человек поражает Османа Фараджи, который уже хотя бы в результате отсутствия принадлежности к какому-нибудь полу олицетворяет интеллект в чистом виде. И, конечно, дело тут заключается не в превосходстве христианства над Исламом. Нет, убийство Османа Фараджи Коленом Патюрелем - это лишь материализация победы одного сильного духа над другим.
Кто же таков Колен Патюрель? Нормандец, потомок норманнов - викингов, действовавших в IX-X вв. в Северной Франции. "Одному из их отрядов удалось обосноваться на полуострове Контантен. Его предводитель Роллон... получил в 911 году эту часть Франции в лен от французского короля, Карла Простоватого... Это герцогство стало называться Нормандией" /1/.

1. А. Гуревич. Походы викингов. М., 1966, с. 110.

В нормандцах и их предках, викингах, находим мы черты, совпадающие с образом Колена: "мужество, презрение к опасности, чувство собственного достоинства, верность другу..." /1/.

    1. Там же, с. 169-170.

Если проследить за развитием этого образа в последующих томах романа, то можно убедиться в полном соответствии этого персонажа характеристике исторических предков того типа француза, к которому принадлежит Патюрель:
"Кто же такой викинг? Это пират и воин, искатель добычи и славы, которую могли доставить ему военные подвиги; но это и колонист, переходивший в благоприятных условиях к мирному труду, и мореплаватель, занятый торговлей и поисками неведомых островов".

1. Там же, с. 80.

Христос для викингов - витязь-покровитель.
Короля белых рабов Мекнеса - Колена Патюреля - авторы сравнивают то с титанами, то с Прометеем. Но пластика образа распятого Колена восходит, пожалуй, еще в большей мере к распятию на знаменитом Еллингском камне викингов: "Христос представлен здесь в позе распятого, но мастер, который высек его фигуру, изобразил скорее воина с распростертыми руками, чем страдальца" /1/.

1. Гуревич А. Указ. соч., с. 165-166.

Колен полюбил Анжелику - такую же неукротимую, как он сам, рабыню Мулаи Исмаила. А весть о том, что она знатная дама, приближенная короля Франции, отвращает его от предмета любви. Он, простой моряк, нанимается матросом на купеческое судно. А она возвращается во Францию на корабле, посланном специально за ней королем, который узнал о ее страшной участи от "отцов-избавителей" - членов основанного в XII веке ордена Св. Троицы, занимавшихся выкупом христианских пленников на Берберийском берегу.
Действие книги заканчивается в Сеуте. Этот аванпост христианства на Средиземном море - серьезная неудача Мулаи Исмаила, изгнавшего испанцев из Аль-Мамуры в 1668, а англичан из Танжера в 1684 году. Сеуту султан осаждал безрезультатно много лет, с 1694 по 1733 год. "Однако полуостровное положение этих крепостей (Сеуты и Мелильи - С. Щ.), защищенных горным барьером Рифа, обеспечило им испанское владычество доныне" /1/.

1. Dziubinski A. Указ. соч., с. 272.

Сеута, в сущности, тоже представляет собою мостик, связывающий изображенное в романе отдаленное прошлое с современностью. Ибо всего пять лет отделяет время написания "Неукротимой Анжелики" от аннулирования фесского договора 1912 года о французском протекторате, подписанного султаном Мохамедом бен Юсуфом и премьер-министром Франции Ги Моле.
Независимость французского Марокко повлекла за собою, вопреки сопротивлению генерала Франко, освобождение в апреле - октябре того же года испанской территории Марокко (опять-таки, за исключением Сеуты и Мелильи).